По мнению Всероссийской ассоциации буровых подрядчиков (АСБУР), влияние кризиса на российский нефтесервис будет гораздо более длительным, чем прогнозирует большинство отраслевых экспертов, и, кроме того, приведет к радикальному сокращению объема работ и числа подрядных компаний. Единственной действенной мерой государственного реагирования в этой ситуации может быть стимуляция инноваций, способных кардинально изменить технологический уклад сектора бурения и ремонта скважин. О том, как добиться внимания государства к насущным проблемам сервисных компаний, повысить эффективность производства, а также о масштабе и длительности кризисных явлений «Нефтесервис» беседовал с председателем правления АСБУР Сергеем Веселковым. 

— Как на Ваш взгляд может повлиять кризис на деятельность российских подрядчиков в целом? Сколько он может продлиться?

— Я считаю, что нынешний кризис будет более глубоким и затяжным, чем кризис 1998 года. К настоящему времени озвучены лишь оптимистичные оценки, согласно которым он закончится через год-полтора. На самом деле, происходящее есть типичный кризис капитализма, который соответствует К-циклам (т.н. Кондратьевским циклам) с длиной отрицательной волны 15-20 лет. В соответствии с этой теорией спускаться вниз я думаю, мы будем лет 7-8.

Глубина и скорость снижения будут зависеть от отказа/согласия государства на финансовую поддержку  крупнейших монополий и монетаристской политики государства. В кризисное время нельзя осуществлять те мероприятия, которые реализуются на позитивной К-волне. Например, инвестирование крупных монополий в период кризисов несколько отодвигает момент его наступления, но зато увеличивает глубину и скорость падения. Монетарная политика в период подъема традиционно направлена на сдерживание инфляции, но если то же самое делать в период кризиса, то это приведет не к снижению роста цен, а к гиперинфляции. Таким образом, в зависимости от избранной госполитики в сфере поддержки монополий и денежного регулирования мы можем получить либо достаточно мягкое прохождение кризиса, либо поддержание бескризисного состояния в течение 2-3 лет и затем резкий «провал».

Негативные тенденции распространятся на всех участников нефтегазовой отрасли и в первую очередь на подрядчиков по буровым и капремонтным работам. Они кризис будут переживать в большей степени, чем все остальные. В настоящее время сотни бригад в ТНК-ВР, «ЛУКОЙЛе» поставлены «под забор» с непрогнозируемой датой возобновления работ, а, скорее всего, с остановкой на бесконечно длительное время.

Инвестирование крупных монополий в период кризисов несколько отодвигает момент его наступления, но зато увеличивает глубину и скорость падения.

Это даже не кризис, а практически полная остановка работ российских подрядчиков! Исключение составят сервисные «дочки» добывающих компаний, работающие не на открытом рынке, а внутри материнских компаний – каким-то образом они будут поддержаны. Хотя к настоящему времени уже многие добывающие компании отказываются от сервисных подразделений, пытаясь их продать и выводя их на свободный рынок.

— А почему подрядчики по бурению и ремонту пострадают больше всего?

— Во-первых, это очень капиталоемкое производство, а во-вторых, потому что 90% затрат у буровых и ремонтных подрядчиков относятся к постоянным. Предполагая, что будут объемы работ, компании набрали кредитов и осуществили значительные инвестиции в оборудование. Работ в настоящее время нет, а 90% расходов, хочешь не хочешь, приходится финансировать. Нигде, ни в какой другой отрасли такого соотношения постоянных и переменных затрат не существует.

Кроме того, у предприятий пищевой промышленности, например, какие-то заказы будут всегда, потому что людям необходимо питаться и даже автомобили будут кое-как продаваться, потому что необходимо ездить. В случае же, если «у забора» встает буровой станок, то возможностей для получения доходов у подрядчика нет никаких! Кроме как для бурения это оборудование использовать нельзя.

90% затрат у буровых и ремонтных подрядчиков относятся к постоянным. Такого не существует ни в какой другой отрасли.

Поэтому для бурового бизнеса, достаточно опасного, надо отметить, бизнеса, характерны периоды взлетов, когда идет развитие нефтегазового сектора, и периоды даже не падения, а просто почти мгновенной «смерти» в случае прекращения работ. Это особый сектор российской экономики, на который никто из государственных деятелей не обращает внимания. Хотя для нефтегазовой страны он чрезвычайно важен.

— И сервисники, и даже нефтяники неоднократно призывали государство к формированию политики в нефтесервисе, но до сих пор каких либо откликов с политического Олимпа не последовало …

— И не последует до тех пор, пока буровики и капремонтники не поймут, что для них объединение гораздо важнее, чем, например, объединение в ассоциации российских банков, нефтяников и газовиков. Только в этом случае их голос будет услышан. Пока же компании очень неохотно обсуждают эту тему.

— Вы считаете, что работу в новых условиях смогут получить только сервисные подразделения ВИНК. Означает ли это, что объемы нефтесервисного рынка могут в ближайшее время сократиться примерно вдвое?

— Рынок будет «сжиматься» постепенно. Дело в том, что большинство наших нефтяных и газовых компаний работают за счет кредитов. Кредиты западные, а на этом рынке сейчас обвал, который, кстати, будет продолжаться и в дальнейшем. Уже прозвучало несколько margin-calls для крупных компаний и это значит, что им необходимо срочно возвращать займы. В этой ситуации вкладываться в собственный сервис никто уже не будет.

Единственной компанией в нефтяном секторе, которая точно будет держать свои сервисные активы, является «Сургутнефтегаз», а в газовом - «Газпром». Традиционно, даже себе в убыток, эти игроки сохраняли свои сервисные активы. Но даже они, в конце концов, будут вынуждены снижать физические объемы работ. Что касается других крупных компаний, то сохранение в их составе и, тем более, развитие сервисных подразделений под большим вопросом.

— На Ваш взгляд, какие сектора нефтесервисного рынка переживут наибольший спад?

— Точно сказать какие отрасли пострадают и насколько, в настоящее время невозможно - это будет зависеть от приоритетов конкретных заказчиков. И «Газпром», и «Сургутнефтегаз», скорее всего, уменьшат в 2009-2010 гг. цены и физические объемы работ. На протяжении дальнейшей части кризисного периода, т.е. последующих 5-7 лет, ситуация будет развиваться в зависимости, как я уже отмечал, от той стратегии, которую выберут наши министерства, ведомства и, прежде всего, центральный банк.

Что же касается других компаний, то на сегодняшний день уже ясно, что эксплуатационное и особенно разведочное бурение, сейсмоисследования, ГИС будут сведены практически к нулю. Единственное, на что они еще будут избирательно тратиться, это капитальный ремонт скважин (бурение вторых стволов, ГРП, и т.д.), а также те методы реагентной обработки, которые дают наибольший эффект отдачи на вложенный рубль на данных конкретных скважинах и на данных конкретных месторождениях.

— Эксперты рынка высказывают предположение, что труднее всего пережить кризис будет компаниям, закупившим новое оборудование. Вы согласны?

— Это будет зависеть от конкретного предприятия. Но в целом, исходя из общего понимания экономики бурового или ремонтного предприятия, я с этим мнением конечно согласен. В структуре выручки среднего бурового предприятия прибыль занимала около 10-15%, а амортизация в случае закупки нового оборудования - около 15%. Соответственно при работе на кредиторской задолженности 15% амортизации надо выплачивать, плюс еще «хвостик» процентов по лизингу и/или кредиту. Поскольку цена услуг существенно упадет - минимум на 30-40% - то даже при сохранении 100% объема работ компания будет иметь убыток.

Несколько снизятся цены на составляющие себестоимости - топливо, зарплаты и т.д. Но уменьшить затраты до уровня рентабельной работы все равно не удастся, потому что около 45% себестоимости занимает заработная плата. Если вы уменьшите зарплату в 2 раза, от вас уйдут буровики. Максимальное снижение зарплат, которое можно себе позволить это 25-27%, что даст общее сокращение затрат лишь на 11-12%, т.е. убыток все равно составит около 15%. А если у предприятия из 100 бригад 90 останется без работы, то покрывать постоянную часть затрат и, в том числе, платежи по кредиту, будет практически невозможно.

Кроме того, баланс движения денежных средств будет еще более неприглядным, чем бюджет расходов и доходов. Заработок будет, а платить, по крайней мере полностью, за работу заказчики не будут. Получение займа в банках тоже будет проблематично, т.к. у предприятия, просрочившего оплату кредита, уже будет margin-call.

Что будет происходить с буровым подрядчиком, который закупил новое оборудование? Ответ очень простой - оно будет либо поглощаться, либо идти к банкротству.

— Вы упредили мой вопрос о перспективах банкротств и консолидации в нефтесервисной отрасли…

— Банкротства обязательно будут. Но даже в кризисные периоды это всегда средство самоочищения предпринимательского пространства от тех, кто не смог правильно позиционировать свой бизнес. Это избавление от не очень профессионального управления. Многие менеджеры буровых компаний являются выходцами из буровой отрасли и недостаток бизнес-опыта привел к тому, что они не понимают необходимости объединения и остаются наедине со своими проблемами. Приведет это естественно к банкротству.

— Заинтересованы ли более сильные участники рынка поглощать более слабых в таких непростых условиях?

— В настоящее время попытки продать любую компанию по более-менее внятной цене - даже по цене активов - не будут успешны. По мере развития кризиса, и по мере того, как финансовые институты будут понимать, что он закончится, скажем, через 5-7 лет, активы могут быть куплены за бесценок.

Не удастся купить только самый главный актив отрасли – профессиональных буровиков, которых во второй раз нам уже не собрать. До последнего времени буровая отрасль еле-еле собирала буровиков с более-менее внятной квалификацией. И нельзя сказать, что они являются высочайшими профессионалами - по сравнению с буровиками советского времени они достигли только лишь среднего уровня. Для того чтобы воспитать буровика и гарантировать себя от аварии сервисной компании необходимо минимум 5-7 лет. Не говоря уже о руководителях инженерного блока.

Если не будет принято каких-то срочных мер, сохранить буровое сообщество, за исключением сотрудников сервисных «дочек» крупных и крупнейших нефтегазовых компаний, не удастся.

— Можно ли выделить еще какие либо группы предприятий, которым будет проще или тяжелее пережить кризис?

— Те предприятия, у которых не останется работы, не выживут. А таких будет 90%.

— 90% - впечатляющая цифра!

— Российское правительство заявляло, что СМИ слишком сильно пугают население кризисом. Но посредством Вашего журнала мы сейчас общаемся с людьми, которые занимаются нефтесервисом профессионально, а они должны осознавать, что их ждет в будущем, а также необходимость реализации срочных антикризисных мер именно сейчас. Меры эти прежде всего организационного характера – мы должны решить, как совместно выходить из кризиса. Любые подобные меры могут быть разработаны только на единой платформе обсуждения. В условиях кризиса такого масштаба «один в поле не буровик».

— Какое-то движение в этом направлении есть?

— Пока идут переговоры двое на двое. Втроем, вчетвером какие-то небольшие компании начинают обсуждать эти вопросы. Но процесс объединения, осмысления и выработки решений идет, к сожалению, гораздо медленнее, чем надвигается кризис. А когда кризис захлестнет – тогда уже будет поздно объединяться.

— На Ваш взгляд, что будет с долей иностранных сервисных компаний, которые традиционно считаются финансово более устойчивыми? Будет ли расти их доля на рынке?

— Однозначного ответа на этот вопрос нет. Все будет зависеть от развития кризиса и мероприятий правительства по его преодолению, о чем я сказал ранее. На месте иностранных портфельных, да и стратегических инвесторов я бы попытался продать российские активы, которые пока не будут приносить ничего кроме убытков, и вывести средства в более выгодные и прибыльные сектора. Прежде всего, в переработку сельхозпродукции, которая, несмотря на разворачивающийся кризис, демонстрирует повышение рентабельности и объемов выполняемых работ.

А вот те иностранцы, которые сохранят доли в российских нефтесервисных активах, конечно через 7 лет будут покупать активы и предприятия за бесценок и в расширенном масштабе. Но даже из крупных иностранных нефтесервисных компаний выживут только те, кто сумеет найти новые более дешевые, более эффективные технологии. И вот тогда их доля, как на мировом, так и на российском рынке точно будет расти.

— Пока государство борется с кризисом на макроуровне, не касаясь нефтесервиса. Есть ли необходимость в каких то специфических «нефтесервисных» мерах?

— В недавнем послании президента РФ был сделан акцент на трех основных направлениях, которые я считаю правильными. Во-первых, поддержать социальную защищенность населения - для этого пока средств стабфонда хватает. Второе - предпринять действия по поддержке финансовой системы, наладить кровеносные сосуды бизнеса, чтобы деньги начали циркулировать. И третье – это обратиться наконец не к новым, а к принципиально новым и новейшим технологиям.

В нефтесервисе такие технологии у нас имеются. АСБУР проводила несколько конкурсов по новым, новейшим технологиям, и обнаружила, что их сотни. Не хватает средств для их опытно-промышленной и промышленной разработки и внедрения в производство. Вот здесь и необходима реальная, причем не очень большая, финансовая помощь государства. В докризисные времена наша ассоциация вносила в правительство соответствующие предложения, но они были оставлены без внимания.

На сегодняшний день, если мы не доработаем эти технологии, то предприятия-разработчики просто «умрут». Если же реализовать имеющийся потенциал, то нефтесервис получит принципиально новое оборудование. Мы забудем про буровые в сегодняшнем виде. Для извлечения нефти и ремонта скважин будут применяться не механические, а химические, электрохимические, тепловые, лазерные методы.

— Какие антикризисные меры помимо объединения можно порекомендовать самому бизнесу?

— Объединяться в ассоциацию не обязательно. Важно устроить круглый стол и решить, кому объединяться и зачем. Принципиально объединение необходимо для того, чтобы обратиться в правительство с просьбой профинансировать программы поиска новых и новейших технологий через какую либо ассоциацию с последующей передачей этих разработок российским буровым предприятиям. Разработка технологий займет примерно год, в течение которого буровики кое-как продержатся. С дешевыми, принципиально новыми технологиями они смогут выйти и на российский, и на мировой рынок. Тогда они выживут. Другой помощи со стороны государства придумать просто нельзя. Никакие финансовые вливания, экономия на налогах буровому бизнесу с его 90%-ными постоянными затратами не помогут.

Для бизнеса, само собой, применимы стандартные тактики преодоления кризиса - перевод постоянных затрат в переменные, сокращение дебиторской задолженности и расходов. Например, для бурового и ремонтного сервиса особо актуален вывод из состава предприятия всех обеспечивающих производств - автотракторных цехов, баз производственного обслуживания, электроэнергетики, наклонно-направленного бурения, вырезки вторых окон, цементирования скважин и т.д. Формирование трансфертных цен со штрафами за опоздание и срыв работ дает существенный рост производительности труда и значительное снижение затрат. 

Кроме того, эффективно и применение нестандартных, скоростных технологий. По нашим оценкам, резервы времени, не связанные с нарушением технологии, у средней буровой и ремонтной компании составляют 72%. В совокупности реализация нестандартных методов способна увеличить производительность труда на 560%.